«Сухой закон» в России в воспоминаниях современников. 1914-1918 гг. - Сергей Алексеевич Сафронов

из казенных винных складов, по разрешениям управляющих акцизными сборами или Министерства финансов, спирт и вино для химических, технических, ученых, учебных, фармацевтических, косметических и тому подобных надобностей; 5) допустить отпуск для тех же надобностей прочих запрещенных к свободной продаже крепких напитков из частных заведений по разрешениям местной полиции, с тем чтобы из аптек пригодные для питья алкогольные вещества отпускались лишь по рецептам врачей или удостоверениям врачебных управлений; 6) сохранить продажу денатурированного спирта и других содержащих алкоголь продуктов, не предназначенных для внутреннего употребления[127].

Однако Совет министров не мог прийти к единогласному заключению по вопросу о возможности разрешения с 1 ноября 1914 г. продажи пива. Два члена правительства (обер-прокурор Святейшего Синода В.К. Саблер и министр внутренних дел Н.А. Маклаков) считали, что нет решительно никаких оснований «колебать столь благоприятно сложившееся положение вещей и вновь подвергать народные массы тому соблазну, против которого устоять они не могут. Таким именно соблазном, несомненно, и послужит разрешение продажи пива». Дешевое по цене, привычное для населения, оно в связи с запрещением продажи прочих крепких напитков, безусловно, сразу же получит весьма широкое распространение. Между тем опьяняющие свойства пива настолько значительны, что потребление его может свести на нет все принятые к утверждению трезвости меры. Как было отмечено в журнале образованной при Министерстве финансов Особой комиссии, бутылка пива с содержанием по объему в 4 % алкоголя соответствует по количеству содержимого спирта, 1/200 ведра сорокаградусного казенного вина, а пять бутылок такого пива – 1/40 ведра водки. Но указанное выше количество алкоголя (4 %) содержат лишь некоторые сорта пива, другие же, как, например, так называемые мюнхенское, пильзенское, мартовское, достигают 5,5 %, а портер и эль по своей крепости значительно превышают и эту норму. К тому же, как было выяснено образованной при Министерстве финансов специальной комиссией, потребление пива в связи с существовавшими способами его изготовления оказывало вредное влияние на человеческий организм, притом в мере, далеко превышавшей степень вреда от содержавшихся в нем чистого алкоголя; особенно губительно действовало пиво на сердце, почки и сосудистую систему. Вместе с тем, по заключению той же комиссии, пиво, обладая свойством возбуждать жажду, развивало неумеренность в его потреблении, что при дешевой продажной его цене являлось весьма опасным для народной трезвости. Также пиво глубоко проникло в рабочую среду и в сельские местности, совершенно вытеснив безвредные напитки домашнего изготовления.

Между тем предполагалось не только разрешить продажу продуктов пивоварения, но и повысить крепость пива по сравнению с принятой Междуведомственными совещанием и Комиссией нормой (2,5 %) до 3,5 % и даже 3,75 % чистого алкоголя с сохранением намеченной комиссией еще большей предельной крепости портера и эля (7 %). Мало того, предлагалось выпустить на рынок без всякой переработки огромные, в сумме свыше 20 млн руб., запасы пива прежней варки, неограниченной и этими пределами крепости. Предвидя от такой меры самые неблагоприятные в отношении упрочения начал трезвости последствия, В.К. Саблер и Н.А. Маклаков считали своим долгом самым решительным образом высказаться за продление всех существовавших ограничительных в отношении торговли пивом постановлений до окончания военных действий, «не предрешая дальнейших в этой области после заключения мира мероприятий». Они осознавали всю тяжесть материальных потерь, ложившихся на пивоваренную промышленность, но, со своей стороны, полагали, что, где затронут общий интерес, приходится жертвовать интересами частными. Бесспорно, пивоваренная промышленность являлась крупным потребителем продукции отечественного сельского хозяйства и давала заработок значительному числу рабочих, приносила немалые суммы в доход Государственного казначейства. Но все эти соображения были применимы и к винокуренной промышленности[128].

Председатель Совета министров П.Л. Горемыкин и десять его членов (морской министр И.К. Григорович, государственный контролер П.А. Харитонов, министр путей сообщения С.В. Рухлов, главноуправляющий землеустройством и земледелием А.В. Кривошеин, министр иностранных дел С.Д. Сазонов, председатель Государственного совета И.Г. Щегловитов, министр торговли и промышленности С.И. Тимашев, министр народного просвещения Л.А. Кассо, министр финансов П.Л. Барк и помощник военного министра В.А. Сухомлинова А.П. Вернандер) полагали, что прочное утверждение трезвости в населении не может быть достигнуто путем одних только запретительных в области потребления каких бы то ни было крепких напитков, постановлений. Напротив, нельзя было не опасаться, что слишком решительные меры могут привести к совершенно обратным последствиям. Так, с одной стороны, огульное запрещение всех без исключения содержащих в себе алкоголь привычных для населения продуктов потребления легко может вызвать недовольство в широких кругах населения и тем самым нарушить столь необходимое между правительственной властью и общественным самосознанием «взаимодействие, при отсутствии коего сколько-нибудь прочное укрепление начал трезвости недостижимо». С другой стороны, нельзя не считаться и с тем обстоятельством, что слишком резкий переход от свободной торговли – как хлебным вином, так и прочими крепкими напитками – к совершенному запрещению продажи каких бы то ни было питей, заключающих в себе хотя бы минимальное содержание алкоголя, повлечет за собой опасное развитие тайного винокурения со всеми отрицательными его последствиями, не говоря уже о возможности усиленного распространения потребления всевозможных суррогатов спиртных напитков: денатурированного спирта, эфира и т. д.

Некоторая постепенность в деле насаждения трезвости сулила более верный успех, чем коренная ломка вековых привычек широких кругов населения. Поэтому, запрещая продажу хлебного вина, необходимо не было запрещать потребления хотя и спиртных, но менее вредных напитков, способных до некоторой степени заменить в обиходе водочные изделия и тем предотвратить неизбежные в противоположном случае поиски суррогатов хлебного вина.

При таких условиях не было достаточных оснований к запрещению продажи пива, являющегося по своей относительной слабости – в сравнении не только с хлебным, но даже и с разрешенным к продаже виноградным вином – почти «безвредным». Тем не менее в целях «вящего предотвращения неблагоприятного для народной трезвости влияния пива» Министерством финансов были намечены некоторые меры, направленные на понижение крепости допускавшихся в продажу пивоваренных изделий, повышение их продажной стоимости, строжайший контроль за пивной промышленностью и торговлей и установление для потребления пива условий, препятствовавших возникновению пьянства. При этом П.Л. Горемыкин и те, кто его поддерживал, полагали возможным несколько облегчить предполагаемые в отношении пивоварения крайние, по своей строгости, ограничительные постановления. Так, образованная при Министерстве финансов Междуведомственная комиссия хотела понизить крепость выпускавшегося в продажу пива до 2,5 % содержания алкоголя.

По мнению «пивного» лобби в правительстве, по техническим условиям производства, перевозки и хранения, а также в силу вкусовых требований – приготовление пива такой крепости являлось для тогдашней пивоваренной промышленности, по единодушным отзывам ее представителей, неосуществимым. Поэтому председатель правительства считал необходимым установить нормальную крепость для пива в 3,5–3,75 % содержания алкоголя.

Также И.Л. Горемыкин не мог не принять во внимание, что на